СВЯЗАННЫЕ ОДНОЙ СУДЬБОЙ

Ровесницу района Лидию Васильевну Головину на Дальний Восток из сибирской глубинки привезли родители осенью 1934 года. Малышке Лиде шёл тогда только восьмой месяц.

В дальнюю дорогу молодую семью Черниковых подтолкнул страшный голод, свирепствовавший в то лихолетье в стране. По примеру родственников годом ранее в поисках лучшей жизни отец Василий Ефимович завербовался и уехал в незнакомый и расхваленный вербовщиком богатый природными дарами дальневосточный край. Молодого, грамотного парня, а ему тогда только исполнилось 18 лет, охотно приняли в пятую дистанцию пути (ПЧ-5), базирующуюся в посёлке Смидович. В попечении его бригады находился участок пути от Ина до Белгородского.

– Когда папа привёз сюда меня с мамой, нас поселили в железнодорожной казарме, расположенной на 8432 километре между Ауром и Олью, – делится воспоминаниями детства Лидия Васильевна. – В то время там находились три казармы, наша была средняя и называли её Мищенко – по фамилии бывшего бригадира. Сын его, Василий Иванович, потом много лет работал начальником ПЧ. Там папа уже трудился бригадиром. Он с путейцами обслуживал участок пути протяжённостью примерно километра три-четыре. А кругом была сплошная тайга, посередине которой проходили лишь две центральные магистрали. Сколько тогда здесь было комаров – просто не передать словами. Все путейцы в основном были молодыми людьми, и я до сих пор многих помню поимённо, например, дядю Петю Кичапина (а он для меня, тогда совсем юной девчушки, был действительно дядя), Кузьму Егоровича Красикова и других. Работали они много. Я просыпалась часов в семь утра, а отца уже не было дома. На обед он не приходил, брал еду с собой. Бригада была небольшой – всего три-четыре человека. Начальником околотка тогда работал Архип Сергеевич Иванов. Возвращался папа затемно. Я часто выходила его встречать с работы. Вечера были тихие, и издали отчётливо слышался стук колёс приближающейся железнодорожной тележки, называемой путейцами «рикша», на которой они ехали домой.

Когда Лиде исполнилось семь лет, началась Великая Отечественная война, и родители решили подождать с её отправкой в школу. Ведь все тогда были уверены, что фашистов с нашей земли выгонят быстро. Но время шло, а военный пожар не утихал. О том, что на западных рубежах Родины идут кровопролитные бои и тысячами гибнут её защитники, жителям разъезда каждый день напоминали эшелоны, гружённые солдатами и военной техникой. Украшенные большими лозунгами «За Родину, за Сталина!», «Вернёмся с Победой!» или «Смерть фашистским оккупантам!», они с грохотом проносились мимо. На разъезде их провожали плачущие женщины с младенцами на руках и босоногие дети, которые бросали бойцам веночки из полевых цветов.

В 1943 году Лида, наконец-то, села за парту в маленькой школе на станции Оль, куда они были прикреплены. Она была смышлёным ребёнком, к тому же уже хорошо изучила букварь, и учительница Татьяна Трофимовна Зятикова перевела её сразу в третий класс.

– Я в школу добиралась девять километров пешком по шпалам, – продолжает Лидия Васильевна. – Из дома утром выходила, когда начинало рассветать, а мама подолгу стояла и смотрела мне в след. Поезда тогда следовали очень редко. Бывало, за время моих походов в школу или обратно я встречала только один состав. С собой я брала покушать, но почему-то помню в основном печёную картошку. У нас была печь голландка, и мама в ней запекала картошку, тыкву и разные овощи. А когда холодало, я жила на станции Оль у дедушки Канышонка.

Когда Лида окончила четыре класса, её перевели на Ин в железнодорожную школу, а жить ей вновь пришлось у чужих людей. Особенно ей запомнился тяжёлый 1947 год. Иждивенцам тогда перестали давать хлеб, которого они и так получали всего по 300 граммов. Измученная полуголодной жизнью, к тому же вдали от отца с матерью, девочка, в конце концов, отказалась продолжать учёбу. Так и не окончив толком шестой класс, весной 1948 года Лида пошла трудиться разнорабочей на железную дорогу в бригаду к отцу. В то время это считалось обыденным делом, и многие её сверстники вливались в трудовые коллективы.

Будучи ещё совсем юной, Лида выполняла посильную работу. Ей доверили очищать железнодорожное полотно от мусора, сортировать деревянные нашпальники, очищать и обновлять пикетные столбики. Их верх она красила белым цветом, а низ – чёрным. А вокруг каждого столбика на пескогравийном покрытии девочка выкладывала из битого кирпича красную звезду.

Осенью 1949 года семья Черниковых переехала жить в казарму, которая располагалась на 8449-м километре, недалеко от Белгородского. Отца туда перевели работать мастером. На новом месте новосёлам жилось неплохо.

– С нашими соседями – Булгаковыми, Лобановыми, Третишиными, Мигуновыми, Красиковыми – мы жили как одна большая дружная семья, – продолжает Лидия Васильевна. – Деревня была от нас метров за двести, и мы туда ходили за продуктами. Нас в селе так и звали «казырмяне». Магазин там маленький был, и никогда не топился, продавщица зимой всегда в шубе торговала. К тому времени со снабжением продовольствием стало лучше, а в продаже появились пряники, конфеты.

Подросшая и похорошевшая Лида продолжала работать на железной дороге и занималась в сельском клубе художественной самодеятельностью. О том, что у неё с отцом отличные голоса, знали, пожалуй, все железнодорожники округи. Часто во время селекторных совещаний или средних ремонтов, когда собирались на одном околотке по несколько бригад, голосистых отца с дочерью просили исполнить полюбившиеся всем песни той поры.

А ещё шустрая и трудолюбивая девушка помогала подружкам доить на ферме коров. И в этом же селе Лидия Васильевна встретила свою вторую половинку Николая Головина, который на долгие десятилетия стал ей добрым и заботливым мужем и отцом четверых дочерей. В Смидович они переехали жить в 1955 году. На улице Запарина купили небольшой дом, где в счастливом браке прожили более 25 лет, пока скоропостижная смерть Николая Романовича не разлучила любящих супругов.

На новом месте, пока дети были маленькие, Лидия Васильевна не работала. Когда же младшие дочки подросли, она освоила несколько профессий, но дольше всего проработала в железнодорожной пожарной охране, куда устроилась в ноябре 1967 года. Там трудилась диспетчером и разнорабочей до самой пенсии. А ещё успевала выращивать неплохие урожаи овощей, которыми снабжала местный детсад и долгое время торговала на рынке.

Сегодня Лидия Васильевна живёт в благоустроенной квартире дочери и на жизнь не жалуется. Любимую маму и давно уже бабушку не забывают и по возможности навещают и во всём помогают дочери и многочисленные внуки и правнуки.