Дальневосточники на фронтах Великой Отечественной войны

Дальневосточный регион внёс огромный вклад в победу нашего народа в Великой Отечественной войне над врагом. Известный призыв военного времени: «Всё для фронта, всё для Победы!» наши земляки исполнили в полной мере.

И прежде всего, надо сказать, что после начала войны Дальний Восток стал резервом для Красной армии, несущей огромные людские потери. (Малый процент воинов, призванных в 1941 году, остался жив и воевал до победы.) Здесь формировались запасные части и соединения, обучались призывники, готовились командные, политические и инженерные кадры.
Первые войска с Дальнего Востока перевезли ещё накануне Великой Отечественной войны для усиления западной группы войск. Поэтому уже к 22 июня 1941 года из состава Дальневосточного фронта (ДВФ) и Забайкальского военного округа убыли 57 тысяч человек, более 670 орудий и миномётов и 1070 лёгких танков. Их задействовали в первые месяцы войны в оборонительных операциях на западном и юго-западном направлениях. Обеспечивал эту и последующие переброски войск с Дальнего Востока назначенный с 1 января 1941 года командующий ДВФ генерал Иосиф Родионович Апанасенко. Этот пост он занимал до направления по собственному желанию в действующую армию в июне 1943 года.
Новая переброска войск из дальневосточного региона была осуществлена на начальном этапе войны. С 22 июня по 5 декабря 1941 года из состава Дальневосточного и Забайкальского фронтов были отправлены 12 стрелковых, пять танковых и одна моторизованная дивизии. С 1 мая по 18 ноября 1942 года дальневосточные части уже пополняли Сталинградский, Юго-Восточный и Брянский фронты. Переброска войск с Дальнего Востока продолжалась до 1944 года, когда во время летне-осенней кампании последний раз отправили войска из региона на запад. Всего за годы Великой Отечественной войны из края были откомандированы 23 дивизии и 19 бригад, и почти все они сосредотачивались на западном направлении.
Внёс свой вклад в общее дело и Хабаровск. В самом начале войны на фронт отправились
3 тысячи коммунистов, 14 тысяч комсомольцев и 10 тысяч беспартийных жителей города. Одно из самых известных соединений, направленное из Хабаровска на фронт, – это 78 стрелковая дивизия. Правда, образована она была не в Хабаровске. Её сформировали 6 июня 1939 года в Новосибирске в составе Сибирского военного округа (некоторые считают, что она была образована ещё
3 апреля 1932 года в Томске). После столкновения с японцами на озере Хасан 78 стрелковую дивизию перебросили на Дальний Восток для усиления обороны границ. А 29 июня она прибыла на станцию Губерово Приморского края, где и заняла оборону по линии границы Губерово – Иман. Вначале она вошла в состав
1-й отдельной Краснознамённой армии, а в октябре 1939 года была передислоцирована на зимние квартиры в Хабаровский край, посёлок Красную Речку. Здесь перешла в подчинение командарму 2-й отдельной Краснознамённой армии Ивану Степановичу Коневу. С октября по конец ноября в дивизии увольнялся приписной состав, и принималось пополнение очередного призыва. Именно тогда в неё и был включён 6-й отдельный Хабаровский стрелковый полк, переименованный в 40-й стрелковый полк.
Летом 1941 года дивизия поступает под командование полковника Афанасия Павлантьевича Белобородова. С 78-й стрелковой дивизией он начал свой путь по фронтам Великой Отечественной войны. В октябре
1941 года дивизия была переброшена с Дальнего Востока под Москву. Перевозка осуществлялась быстро, под полным контролем Ставки Верховного Главнокомандования (ВГК). Последний из
36 эшелонов вышел из-под Владивостока
17 октября. 28 октября дивизия уже выгружалась в Подмосковье. 31 октября
78-я стрелковая дивизия заняла оборонительный рубеж в районе города Истра, на ближних подступах к столице.
Войдя в состав 16-й армии под командованием генерал-лейтенанта Константина Константиновича Рокоссовского, она должна была оборонять одно из самых ответственных направлений – Волоколамское шоссе. Первым в бой вступил Владивостокский 258-й стрелковый полк дивизии под командованием подполковника Михаила Андреевича Суханова, прикрывавший разрыв между 16-й и 5-й армиями Западного фронта. Его задачей было выбить противника из населённых пунктов Михайловское и Федчино, а также перерезать дорогу, по которой немецкие войска получали подкрепление.
Село Михайловское взять не удалось, а вот 2-й батальон под командованием Петра Васильевича Борисова захватил деревню Федчино, в районе которой на западном берегу реки Озерна был создан плацдарм. На этом плацдарме 258-й стрелковый полк 6 и 7 ноября был контратакован частями дивизии СС «Рейх». Эти и последующие дни части
258-й стрелковой дивизии героически держались под огнём вражеской артиллерии, массированными ударами авиации и непрерывными танковыми атаками. Потери советских войск были значительными – в некоторых ротах оставалось по 40–50 человек. За проявленный в боях героизм 26 ноября 1941 года 78-я стрелковая дивизия была преобразована в 9-ю гвардейскую стрелковую дивизию.
В конце ноября начались наиболее ожесточённые бои. Советским войскам пришлось отступить на 40 км. Но эти рубежи достались противнику дорогой ценой. Только 29 и 30 ноября были уничтожены 1950 фашистов, 13 танков, 11 автомашин, три самолёта, а также подавлен огонь одной артиллерийской и трёх миномётных батарей. 2 декабря на 9-ю гвардейскую стрелковую дивизию были брошены две танковые дивизии при поддержке авиации. Благодаря контратаке, организованной Белобородовым, 3 декабря немецкие войска были выбиты из Нефедьева. А 5–6 декабря началось контрнаступление под Москвой. В этот период 9-я стрелковая гвардейская дивизия вошла в состав ударной группы 16-й армии. Утром 8 декабря войска под командованием Белобородова перешли в наступление на левом фланге в направлении Истры, освободили Трухоловку и Снегири. Утром 11 декабря они уже ворвались в Истру, а в конце месяца вышли к реке Руза в районе Царёва. Подлинное бесстрашие и находчивость проявили командиры и солдаты дивизии («сибиряки», как их называл в воспоминаниях Рокоссовский), когда фашистами была взорвана дамба у водохранилища. Образовавшийся ледяной поток бойцы преодолевали на всём, что попадалось под руку, – брёвнах, заборах, воротах, наспех сделанных плотах из соломы, резиновых лодках. В начале января 1942 года контрнаступление было завершено.
Всего в битве за Москву участвовали семь дальневосточных дивизий и четыре стрелковых бригады, сформированных из моряков Тихоокеанского флота и Амурской флотилии. И все дни войны, начиная с 22 июня
1941 года, на Дальнем Востоке, как и в других регионах, шёл призыв на фронт. Основная тяжесть легла на молодёжь. Согласно сухой статистике, к середине
1942 года из Приморья и Приамурья были призваны в действующую армию 92 % юношей 18–20 лет. Воевали они и на знаменитом Бородинском поле. Там 17 октября 1941 года отличился уроженец Благовещенска, рядовой боец Приморской дивизии, 18-летний наводчик арторудия Фёдор Чихман. Потеряв правую руку в результате осколочного ранения, он сумел подбить танк левой рукой… За это был награждён орденом Ленина…
В феврале 1943 года произошло грандиозное сражение, ставшее началом коренного перелома в войне. Но до этого было свыше семи месяцев тяжелейших боёв на подступах к Волге, и среди других советских войск в них приняли участие наши резервы, срочно переброшенные к Сталинграду с Дальнего Востока.
Летом 1942 года СССР вновь оказался на грани катастрофы: выдержав в предыдущем году самый первый и страшный удар врага, Советская армия летом второго года войны снова вынуждена была отступать далеко на восток. Москва хотя и была спасена в боях минувшей зимы, но фронт всё ещё стоял в
150 км от неё. Ленинград находился в блокаде… Враг, прорвав линию фронта в излучине Дона, рвался к Волге.
Здесь наносили главный удар основные силы Гитлера в
1942 году. Сумей враг закрепиться на берегах Волги, были бы перерезаны все основные артерии, соединяющие центр страны с Кавказом. Помимо Северного Кавказа и Азербайджана, высококачественную нефть в СССР тогда в промышленных масштабах добывали только на Сахалине – обширные нефтяные поля Западной Сибири ещё не были разведаны и освоены. Хотя нефтяники Сахалина уже в 1941 году удвоили добычу «чёрного золота» по сравнению с довоенной, но нефть дальневосточного острова составляла лишь несколько процентов в объёмах добычи всей страны. Поэтому потеря кавказской нефти грозила оставить без топлива почти всю технику и промышленность СССР, что вело к неминуемому поражению.
В то время появился знаменитый приказ Сталина № 227, известный как «Ни шагу назад!». Его строки гласили: «У нас нет уже преобладания над немцами ни в людских ресурсах, ни в запасах хлеба. Каждый новый клочок оставленной нами территории будет всемерно усиливать врага и всемерно ослаблять нашу оборону… Отступать дальше – значит, загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину».
Одним словом, положение Советского Союза в те месяцы оказалось крайне тяжёлым. Судьба страны и народа должна была решиться в битве на Волге. И срочно требовались свежие дивизии, ранее не участвовавшие в войне резервы, чтобы остановить и разгромить гитлеровские войска. К лету 1942 года Дальний Восток оставался одним из немногих регионов СССР, где ещё можно было изыскать такие резервы.
Вместо дивизий, уехавших на фронт, на берегах Амура и Уссури спешно формировались новые, куда направлялись призванные как с Дальнего Востока, так и из других регионов большой страны. Именно об этих новых дивизиях первым делом вспомнили в Москве, когда гитлеровские танки, прорвав фронт на Дону, устремились к Волге.

Директива № 9944101
8 июля 1942 года в Хабаровске, где тогда располагался штаб всех войск Дальнего Востока, получили из Москвы секретную директиву с длинным номером 9944101. «Отправить из состава войск Дальневосточного фронта в резерв Верховного главнокомандования следующие стрелковые соединения…» – гласил текст под грифом «совершенно секретно», далее шёл перечень восьми дальневосточных дивизий, подлежавших срочной отправке на запад. Из Хабаровского края на фронт отправлялись 205-я и
422-я стрелковые дивизии. Из Приморья – 87-я, 98-я, 126-я и 208-я дивизии. С территории Амурской области на войну уходили 96-я и 204-я дивизии. Кроме того, на фронт отправлялись и три стрелковые бригады – одна из Биробиджана, две – из Приморья.
Всего с берегов Амура и
Уссури в июле 1942 года в «резерв Верховного главнокомандования» уходили свыше 100 тысяч бойцов. Под этим «резервом», о чём на Дальнем Востоке ещё никому не было известно, подразумевался экстренно создававшийся Сталинградский фронт. Никто не знал и о том, что две из восьми дальневосточных дивизий вскоре полностью погибнут в жестоких боях на подступах к Волге…
Согласно приказу Москвы, отправка на фронт резервов с Дальнего Востока началась
10 июля 1942 года. В целях сохранения секретности солдаты и младшие командиры, естественно, ничего не знали о месте нового назначения.
«И вот мы отправились в неизвестный нам путь, – спустя много десятилетий вспоминал те дни Георгий Зверев, в то время лейтенант 204-й дивизии, отправленной на фронт с берегов Амура. – Проезжали мы через Свободный, Благовещенск, Хабаровск… На дороге останавливались только для заправки. Как правило, это делалось два раза в день: кидали уголь и ехали дальше… Нам видно было, как эшелоны, один за другим, шли. Паровозы менялись, а мы продолжали своё движение. Отмахали путь через всю Сибирь, Урал. Я подумал, что мы к Ленинграду, наверное, едем, потому что мы не через Челябинск, а через Свердловск ехали… Просыпаемся как-то утром: оказывается, мы едем не на запад, а на юг. Что такое? Какая-то река перед нами расстилается».
Спрашиваем: какая река? Говорят: Волга… В общем, выяснилось, что мы полдня ехали на юг. А на восточном берегу реки Волги находился город Энгельс. Наш эшелон свернули туда и там остановили. Думаем про себя, что это такое? Вроде мы на фронт всё ехали, а сейчас уже вроде как с фронта идём…»
К началу лета 1942 года линия фронта проходила в районе реки Дон, и город Сталинград на Волге советские люди по инерции всё ещё воспринимали как глубокий тыл. Однако этот тыл из-за прорывов врага в те дни стремительно становился фронтом.
«Вначале мы ехали вроде бы под Москву, но завернули нас на Сталинград, – вспоминал Семён Григорьевич Лесков, уроженец Хабаровска, связист в артиллерийского полка 205-й дивизии. – Наш полк разгружали на станции Поворино, и мы с самого начала оказались под присмотром немцев… Листовки, кроме бомб, сбрасывали, в них обращение к нам: «Мы знаем, что вы с Дальнего Востока, не сопротивляйтесь, мы вас разобьём». В той ситуации трудно было разобраться, что вокруг происходит. После немецкого авианалёта мы продвинулись вперёд, там овраги такие в степи, по-местному – балки. Рассредоточились в них. А неподалёку в таких же балках немцы сидят…».

«До Волги – рукой подать»
205 дивизия, прибывшая на Сталинградский фронт из Хабаровска, одной из первых попала под главный удар немецкого наступления. К началу августа
1942 года дивизия насчитывала 11826 человек – за первые две недели боёв на западном берегу реки Дон, на дальних подступах к Сталинграду, потеряла почти треть состава. К вечеру 15 августа дивизия оказалась в окружении противника и начала отходить к донским переправам.
Прикрывавший отступление 731 полк дивизии полностью погиб в бою – командир полка майор Владимир Кельберг, его заместитель и комиссар полка, чтобы не попасть в плен, застрелились. «Перед тем как стреляться, приказали адъютантам добить, если сами выстрелят неудачно. Остальным сказали поступать, как посчитают правильным сами…», – вспоминал позднее санитар Василий Иванович Саменков, раненым попавший в плен и единственный, кто выжил из того полка. Всего же из почти 12 тысяч человек хабаровской дивизии к концу
августа смогли выйти из окружения не более 400 человек.
В те же августовские дни
1942 года в 100 км южнее, у станции Котельниково, погибла 208-я дивизия, прибывшая на Сталинградский фронт из Хасанского района Приморского края. Дивизии пришлось вступить в бой с прорвавшимися танками врага, не успев полностью выгрузиться из железнодорожных вагонов. Эшелон с боеприпасами был уничтожен немецкими бомбардировщиками, и бойцам из Приморья пришлось сражаться в условиях нехватки снарядов и патронов.
Вот как те трагические минуты вспоминал будущий Герой Сталинградской битвы Василий Чуйков, тогда, после прорыва немцев, пытавшийся организовать оборону города на юго-западном направлении: «Мы опять встретили отходивших вдоль железной дороги людей и повозки. С трудом найдя в толпе офицера, я узнал от него тяжёлую весть: 3 августа несколько эшелонов 208-й дивизии, выгрузившись на станции Котельниково, были внезапно атакованы авиацией и танками противника. Уцелевшие подразделения отходили назад вдоль железной дороги. Где были командир дивизии, командиры полков и штабы – узнать не удалось… Возле разъезда Небыковский батальон бойцов 208-й стрелковой дивизии, развернувшись цепью фронтом на юг, рыл окопы. Командир батальона доложил, что, узнав от отходящих с юга о появлении немецких танков в Котельниково, он по своей инициативе решил занять оборону. Где командир полка или дивизии, он не знал, поскольку его батальон только выгрузили. Я одобрил действия этого командира батальона, приказав задерживать отходящих, и обещал дать ему связь от ближайшего штаба, который надеялся найти…».
Будущий маршал Чуйков тогда ещё не знал, что буквально несколько часов назад прибывшая из Приморья дивизия, по сути, перестала существовать – её штаб и основные силы были разбиты наступавшими немецкими танками у станции Челеково, примерно в 100 км к юго-западу от Сталинграда. Командир дивизии полковник Константин Воскобойников погиб в бою.
Всего же в августе 1942 года из 13360 бойцов 208-й приморской дивизии выжило около тысячи человек. Выжившие были переданы на усиление земляков – 126-й дивизии, также только что прибывшей из Приморья. Этому воинскому соединению пришлось в течение всего августа быть основой нашей обороны на юго-западных подступах к Сталинграду.
К 29 августа поредевшая в боях 126-я дивизия насчитывала менее половины изначального состава – около четырёх тысяч бойцов. Командир дивизии полковник Владимир Сорокин получил приказ прикрыть отход остальных частей к Волге.
«Час продержитесь – хорошо, два – лучше, три – при жизни вам памятник поставим!..» – сохранились слова командующего армией, обращённые к офицерам приморской дивизии. Спустя двое суток тяжелейших боёв к своим на окраину Сталинграда вышли 340 человек – лишь каждый десятый из остававшихся прикрывать отступление.
Дальнейшую фронтовую судьбу 126-й приморской дивизии спустя десятилетия вспоминал Алексей Филиппович Кузнецов, тогда младший лейтенант: «Нам дали участок под балкой Купоросной. Сказали, чтобы продержались 3–4 дня, а потом сменят. 8 суток мы бились… До Волги метров 200. Утром пойдёшь умыться, боже мой! Плывут трупы. Жуть такая».
В боях на южных подступах к Сталинграду соседом 126-й дивизии, прибывшей из Приморья, была 204-я дивизия, переброшенная на фронт из Амурской области. За полтора месяца боёв дивизия потеряла большую часть бойцов – из 12126 человек в строю остались всего 1512.
Тем не менее, этой дивизии повезло, если так можно выразиться о фронтовой судьбе: в середине сентября 1942 года решением высшего командования её вывели в ближний тыл на отдых и пополнение. Спустя два месяца бойцы 204-й дивизии были на острие начавшегося контрнаступления – вели бои у пригородов Сталинграда, отрезая противника наступлением с юга.
Тем временем в числе войск, наступавших с севера, тоже были бойцы из Амурской области – 96-я стрелковая дивизия. До июля 1942 года она располагалась в городе Завитинске (в то время посёлок Завитая) в 5820 км к востоку от Сталинграда. В августе переброшенная на фронт дивизия сумела захватить и удержать на левом берегу Дона стратегический плацдарм – именно он в ноябре того года стал исходной точкой нашего контрнаступления на северном фланге Сталинградской битвы.
В следующие месяцы дивизия участвовала в ликвидации немецкой группировки, окружённой в Сталинграде. В конце января 1943 года именно бойцам 96-й Амурской дивизии поручили передать командованию окружённого противника предложение о капитуляции. Ультиматум понёс лейтенант Василий Попов, начинавший военную службу в Приморье, в Спасске-Дальнем.
Много лет спустя он так вспоминал те события: «Как-то раз меня вызвали в штаб и сказали – пойдёте к немцам для переговоров. Я согласился сходу. До меня на это задание приглашали пять или шесть офицеров – все отказались. А я согласился. И вот меня начали готовить – одели в белый маскировочный костюм, дали белый флаг и пакет с ультиматумом советского командования. 27 января 1943 года вышли на передовую. Всё было тихо, ни с нашей стороны, ни со стороны немцев огня не велось. Пошёл я к немцам, перешёл через балку, дошёл до их переднего края. Тут выходит немецкий ефрейтор, остановил меня. Потом подошёл офицер, вытащил носовой платок, завязал мне глаза, взял под руку и повёл. А я начал отсчитывать шаги, сколько в каком направлении – 75 шагов прямо, 32 влево и ещё 20 прямо…».
В итоге лейтенант с завязанными глазами оказался в центре разрушенного Сталинграда, в
одном из подвалов, где размещался штаб немецких войск. Только там ему сняли повязку с лица, и Василию Попову довелось более часа изнутри наблюдать жизнь окружённого врага. Спустя десятилетия он вспоминал:
«Посредине подвала длинный стол, за столом сидят офицеры, кто читает, а кто просто сидит, задумался. Настроение, вижу, у них упавшее. А я, наоборот, себя бодрее почувствовал: ага, попались!.. За столом офицер и, по-моему, фельдфебель, играют в шахматы. А я в шахматы любил играть. Сижу, думаю: может сыграть с ними? А потом думаю: если выиграю, то могут и застрелить. Нет, не буду играть!..».
В шахматы с врагом наш парламентёр так и не сыграл. Из всего увиденного в немецком тылу ему больше всего запомнился штабной переводчик, который, провожая парламентёра, вдруг показал владение самой неформальной русской лексикой. Как вспоминал Василий Попов: «И он мне, прямо вот так, по-русски, и говорит: мы, немцы, ещё в таком ужасном положении ни разу не были…».
От начала и до конца Сталинградской битвы в ней участвовала и 422-я стрелковая дивизия, сформированная в Хабаровском крае. Первый эшелон дивизии отправился на фронт 12 июля
1942 года со станции Розенгартовка, в 150 км к югу от Хабаровска, и ровно через две недели прибыл на станцию Гумрак, в
15 км к западу от Сталинграда. Дивизии пришлось воевать в степях к югу от города. О напряжении боёв свидетельствуют потери – если 25 августа в дивизии насчитывался 10841 боец, то спустя полтора месяца в строю оставались 4356 человек. Спустя ещё месяц – всего 3550.
Однако и наши бойцы наносили существенный урон врагу. В составе хабаровской дивизии было много охотников, до войны добывавших зверя в приамурской тайге, – меткие стрелки, на фронте они стали снайперами. Именно в 422-я дивизии воевал нанаец Алексей Григорьевич Самар, ставший самым результативным снайпером Сталинградской битвы. За несколько месяцев боёв он уничтожил свыше двух сотен гитлеровцев. В сражавшейся по соседству 96-й дивизии, прибывшей под Сталинград из Амурской области, тоже был свой снайпер по фамилии Самар – к концу
1942 года Семён Самар имел на счету шесть десятков уничтоженных солдат врага.
На завершающем этапе Сталинградской битвы сыграла решающую роль ещё одна дальневосточная войсковая часть – созданная в Приморье 87-я стрелковая дивизия. Именно её бойцы в декабре 1942 года выдержали контрудар немецких резервов, пытавшихся пробиться к уже окружённым в сталинградском котле гитлеровцам. Солдаты приморской дивизии тогда за пять суток отразили три десятка атак множества вражеских танков, не пропустив противника и не позволив пробить коридор к блокированным в Сталинграде немцам.
В ходе этих боёв самый знаменитый подвиг был совершен 18 декабря 1942 года – на одной из безымянных высот 24 бойца во главе с лейтенантом Павлом Наумовым ценой своей жизни подбили 18 вражеских танков. Именно про этих героев из 87-й приморской дивизии рассказывал знаменитый в советское время кинофильм «Горячий снег».
В начале 1943 года по итогам разгрома гитлеровских войск в Сталинградской битве четыре дальневосточные дивизии за успехи в боях получили звания гвардейских. 96-я дивизия из Амурской области стала 68 гвардейской, в дальнейшем прошла всю войну и закончила её в Австрии. Также сформированная в Амурской области 204-я дивизия стала 78-й гвардейской – победный май 1945 года она встретила в Праге.
Там же, в районе Праги, закончила войну и хабаровская
422-я дивизия, тоже по результатам Сталинградской битвы ставшая гвардией и получившая наименование 81-й гвардейской. Именно эта дальневосточная дивизия,
30 января 1943 года, первой пробилась к железнодорожному вокзалу в центре Сталинграда, окончательно добив окружённую группировку противника и обеспечив финальную точку в победе на Волге.
Прибывшая на фронт из Приморья 98-я дивизия по итогам сталинградских боёв тоже стала гвардейской. Возникнув у истоков реки Уссури, пройдя всю войну от берегов Волги, эта дивизия встретила 9 мая 1945 года на реке Дунай, у границы Чехии и Австрии – в восьми тысячах километров от места своего рождения…
Победа досталась дорого – и всей стране, и Дальнему Востоку. Известно, что за годы Великой Отечественной войны каждый шестой, призванный в армию из Приморья и Приамурья, погиб в боях с врагом. В результате потерь и мобилизаций к маю
1945 года население Хабаровского края, в состав которого входила и ЕАО, уменьшилось на
17 %, Приморского – на 20 %. Если до войны на Дальнем Востоке, по статистике, на 72 женщины приходилось 100 мужчин, то уже к 1945 году количество женщин здесь превышало число мужчин в полтора раза, а девушек
18–27 лет было почти в два раза больше, чем юношей этого же возраста.